продолжение непонятной писанины про Юленьку. Начало тут - http://farfaron.diary.ru/p110172497.htm

Осторожно, чуть грязи и фемслеша.

Я смотрю сквозь пальцы на кружащуюся Юленьку. "Юла, блин", - тру виски пальцами. От ее мельтешения болит голова. Оранжевая юбка солнцем кружится вместе с ней. Босые ноги переступают с пятки на носок.

- Юля, я тебе же делаю домашнюю работу. Если будешь продолжать в том же духе, можешь подождать на улице, пока я закончу. В самом деле, как маленькая, неудивительно, что ты на четвертом курсе не можешь сделать простенькую контрольную! - выпалила я.

Юленька села на мою кровать и примирительно замахала руками.

- Прости, прости, Аняя, - тянет гласные. Мое имя в ее устах звучит как-то издевательски.

И когда она успела так похорошеть? Льняные волосы, белые ресницы и острый нос, конечно, никуда не делись. Но из под юбки торчали идеальные коленки и стройные ноги, кроме того у Юленьки губы красивой формы и огромные голубые глаза. О да, нашла, на кого смотреть, мысленно фыркаю я. Она поднимает на меня глаза, как будто прочитала мои мысли. Я прекрасно помню, что эта девушка бывает очень пугающей. Основную часть времени она слушается того, что я говорю и ходит за мной хвостом. Однако когда пара одногруппников пыталась прятать мои вещи или смеяться над тем, что я стараюсь учиться, Юленька дождалась их после пар и поговорила с парнями буквально пару минут. Стоит ли говорить, что когда она вернулась, в глазах у нее скакали нездоровые искры, а парни больше ни разу и слова мне не сказали. Сколько я ни пыталась у нее узнать, что она им сказала, Юленька только отмахивалась. Думаю, она могла бы в спецслужбы податься, с такими-то способностями.

Хотя Юленька меня до сих пор дико раздражает, я смирилась с тем, что она постоянно сидит у меня дома, делает домашнюю работу, даже готовит, уходит часов в пять-шесть - все-таки живет с родителями, думаю, у нее дома есть какие-то обязанности. За почти четыре года нашего общения произошло одно радикальное изменение - мне стало интересно. Я не могла допустить того, что она знает все о моем распорядке дня, привычках моих родителей, оценках и чуть ли не цвете моих трусов - ночевки сказываются, однако я не знаю про Юленьку почти ничего! Мама - врач, папа- менеджер или зам в фирме, один ребенок в семье, школа, кружок рисования. Казалось бы, копать некуда. Да и вообще, три дня в неделю она уж точно безвылазно сидит у меня. Что еще мне нужно про нее знать? Амеба, да и только. Однако, когда я увидела ее страницу в контакте, оказалось, что у Юленьки все же есть жизнь, о которой я ничего не знаю. Какие-то бывшие одноклассники, знакомые, ее куда-то звали, отмечали на фотографиях. Однако и социальные сети не могли удовлетворить моего любопытства. Ну, написал ей парень на стене, с кем не бывает. Но уже кто он ей, узнать не было никакой возможности.

Иногда ей кто-то звонил. Юленька своим потусторонним голосом тихо говорила, что после пар свободна, да, хорошо, до встречи. Целовала меня между губами и щекой и долго извинялась, что не сможет сегодня прийти. В ее глазах в эти моменты всегда была какая-то щенячья преданность.

Мне каждый раз хотелось пойти за ней. Из любопытства. Я представляла себе, как увижу, что тихая Юленька торгует наркотиками, ходит на занятия по боксу или на свидания с богатыми сорокалетними мужиками. Это было бредово и смешно, но больше ничего не лезло в голову.

Я начала злиться. Таскается за мной хвостом и молчит, ни слова не отвечает на личные вопросы. Выгонять ее было бесполезно, все равно Юленька не раскалывалась. Эта злость была сродни тому, что чувствует девушка, когда у нее уводят ненужного поклонника - вроде и незачем, но уже привыкла, отпускать не хочется. Я поняла, что если не узнаю, в чем дело и чем она живет, - взорвусь от любопытства.

После очередного звонка, который раздался уже у меня дома - время шло к вечеру, я не выдержала. Накинула куртку, и за ней. Улицы, переулки, парк. Зачем ей в парк? Свидание? В глубине души я даже подумать не могла об этом - настолько привыкла к тому, что у нее никого нет. Чаще всего и у меня - хвост в виде Юленьки многих отпугивал. Впрочем, у меня за четыре курса романы случались не раз, Юленька же обходилась сидением у меня в гостях.

Умудрилась потерять Юленьку из виду. Пришлось обходить весь немаленький парк, с его кустами, лавочками и извилистыми тропинками. Запыхалась. В углу парка я увидела их. Юленьку под каким-то парнем. Задранная юбка, его руки, обшаривающие ее бедра, укусы на шее (и когда он успел?), похотливые вздохи. Меня как будто обожгло. Я пробурчала под нос "каждый трахается, как хочет" и уже хотела уйти, как вдруг увидела ее глаза. Абсолютно пустые и наполненные тоской, хотя вся ситуация говорила об обратном - добровольно пошла, парень вроде симпатичный, ноги раздвинуты широко. Но глаза не могут обманывать - она не хочет.

Времени думать не было. Я пригрозила парню милицией, он что-то мямлил про то, что Юленька сама позвала, но в конце концов резво застегнул ширинку и скрылся, когда я в самом деле начала набирать номер.

- Пошли домой, дура. Придем, расскажешь мне все, позвоним в милицию. Теперь уже поздно молчать, - я тащила ее за руку к себе домой. Юленька плелась на негнущихся ногах. За всю дорогу я не услышала от нее ни слова.

Она заговорила, тихо и сбивчиво, только тогда, когда я сообщила ей, что если она не рассказывает мне, то люди в серой форме ее разговорят.

- Не надо, Аняя, милицию. Я сама.. сама их звала. Они-то причем.

От ее слов у меня медленно плавился мозг.

- Юля, ты больная? Наркоманка? Мазохистка? Я не знаю, что думать! Или у тебя хобби такое, раздвигать ноги на лавочках? И этот человек еще казался мне абсолютно не интересующимся сексом!

Она заплакала и начала судорожно меня обнимать.

- Аняя, Аняя, ты не понимаешь. Я не люблю парней. Я тебя люблю! Я пыталась отвлечься, думала, вдруг понравится.. Ну не домой же их было вести. Аняя, ты слышишь? Не могла я терпеть больше, - ее голос звучал тихо, но твердо.

- Нашла тоже мне способ отвлечься! - взвилась я. - На аэробику бы сходила, руками поразмахивала, по клубам пошаталась.

Я старательно игнорировала основные слова ее речи. Не "я пыталась отвлечься", а "я люблю тебя". Я делала вид, что ничего не слышала, и думала, что от этого слова можно будет считать несказанными. Я перестала соображать. Еще час назад мы сидели - она пила чай, я читала - в моей комнате. А теперь я вытащила ее из-под какого-то парня и слушаю признания в любви. День можно считать удавшимся.

- Юля, что ты делаешь? - механическим голосом шептала я, пока она снимала с меня куртку, расстегивала кофту и молнию на джинсах, пока целовала меня в ключицы.

- Юля, ну хватит, - но даже поднять руки сил не было. Нервное потрясение смешивалось с возбуждением. Шок вливался в осознание того, что происходит.

- Аняя, я так давно хотела этого, с первого курса еще, Аняя, ну пожалуйста, не смотри так жалобно, я не могу сейчас остановиться, я потом уйду, если хочешь и никогда не вернусь, только сейчас не выгоняй.

Я закрыла и глаза и словно провалилась в большой песочный бархан, оставив всякие попытки сопротивляться. Песок засыпался мне в уши, в нос, в глаза, и песочные струи шуршали "Аняя".